Rus: Юлия Наумова. О себе.

По небесам летя, на звезды приземляясь,

ты сам себя боишься по-началу,

но в тишине небес, прислушаясь, узнаешь,

что путь к себе лежит по огненному краю...

Младенец, как все - дрожащий комочек крика, шока, страха, весом 2,80 кг и ростом 50 см - появился на этой земле в 18 часов 30 минут 20 апреля 1977 года на 2-м этаже МОНИАГ (Московский Областной Научный Институт Акушерства и Геникологии). Больше ничем этот день для меня лично не знаменателен. Разве только еще тем, что на 15 минут раньше меня там же родился Евгений Миронов, чья мама дружна с моей и ныне.

Младенец оказался девочкой, и назвали кроху Юлей. Еще ее тетку, мамину сестру, хотели так назвать в свое время, но что-то перепутали. И спустя несколько десятков лет родственники осуществили свою мечту - в семье-таки появилась Юля...

* * *

Имя я свое очень люблю. И свои фамилии по маминой линии тоже. Наумова - моя фамилия от деда, Владимира Павловича. Говорят, был такой небольшой дворянский род в Коломенском уезде, откуда как раз мы и родом. А фамилия по бабушке, Татьяне Алексеевне - Добронравова.

Моя прабабушка, Клавдия Алексеевна Добронравова (до замужества Журавлева), по профессии машинистка-стенографистка, была домохозяйкой при своем муже Алексее Платоновиче Добронравове. Он был руководителем - дирижером духовых оркестров в Москве, в том числе и уникальных - абсолютно женских.

Мама моей прабабушки - Анастасия - была портнихой верхнего женского платья, шила салопы (верх - шелк, внизу вата стеганая). Сейчас это называется проще - пальто. Салон был прямо за Большим Театром. А ее муж - Алексей - работал инженером (современное название), а если говорить по тем временам, то работал истопником - следил за тем, чтобы титан с горячей водой на Николаевском (нынче Курском) вокзале был чист и горяч и днем и ночью. Больше негде было взять горячей кипяченой воды.

Мама моего деда - Мария Михайловна - растила двух сыновей одна, без мужа, и работала в книжном магазине. Брат дедушки, Николай, погиб на войне 1941-1945 годов, и найти его могилу мы так и не смогли. Но однажды мы с мамой отдыхали в Калининградской области (Прибалтика) и там на доске общей могилы захороненных солдатов увидели - Наумов Н.П. Но кто же знает, он ли это...

Дедушка по маминой линии был военным, а бабушка - заведующей гостиницей в военном городке Семипалатинска, Северный Казахстан, где был первый космодром. Именно оттуда 12 апреля 1961 года летел первый человек в космос - Юрий Алексеевич Гагарин. В Семипалатинск дедушка попал на службу по назначению.

Отец мой, Поповкин Виктор Евгеньевич, был много старше моей мамы, Елены Владимировны. Семья не сложилась. Он был журналистом. Кажется, работал корреспондентом в журнале "Огонёк". Мама его была армянкой, а отец - Евгений Ефимович - украинцем, советским писателем. Один из его романов - "Семья Рубанюк" - я нашла в библиотеке и пыталась прочесть еще в детстве, но мне это не показалось интересным.

А еще я могла бы рассказать о своей маме - Елене Владимировне. Но здесь не хватит места, чтобы описать и вырисовать красками, мелками, графикой все мое великое уважение, мою огромную благодарность и мою дочернюю любовь к ней. Как и в любой другой семье, бывают споры и моменты недопонимания, но все равно я никогда не пожелаю какой-либо другой мамы для себя!

* * *

Все это - прошлое или настоящее. И оно никуда не денется. Растет та Москва, в которой выросли еще мои прапрапра....До сих пор стоит в Москве Курский вокзал. До сих пор летают люди в космос и вспоминают о Гагарине в день его полета - День Космонавтики. До сих пор стоит Большой театр, а вокруг него уже много бутиков для милых дам. До сих пор выходит и пользуется популярностью журнал "Огонёк". Так что история есть история и всегда будет. А я - частичка этой большущей истории (и как же это гордо звучит!)..............

А что касается меня, то свои творческие задатки я получила от всех сразу. Стихов, кажется, никто не писал. Но любовь к слову и слогу могла достаться и от папы-журналиста. Петь я люблю, и говорят, голос у меня очень хорош. Хоть маме слон, а ее сестре - Ирине - медведь наступили на уши, но через это поколение от предыдущих мне-то все-таки слух достался. При всем при том моя тетка училась в музыкальной школе. Папа моей бабушки всегда говорил ей, что слуха у нее нет и не предвидится, но все-таки по вечерам и выходным, отвлекшись от своих оркестров, занимался с ней фортепиано.

А на мне, что называется, "оторвались". В пять лет, когда я уже читала книги по-русски и распевала рулады на неопознанном, одном мне известном языке, меня отдали в детский хор клуба "Дружба". Немного спустя меня отправили учиться в МЭЛЗ при Электрозаводе им. Куйбышева. Там начались первые уроки фортепиано и ужасающего сольфеджио. В группе таких малышей больше не было, и мне казалось, что я абсолютная недотепа, которая не может красиво нарисовать скрипичный ключ, а басового вообще боится. До сих пор помню лицо преподавателя, коридор перед классом и свои дикие ощущения. Но преподавательница по фортепиано была замечательная.

В хоре же меня пугали эти лесенки, на которые расставляли детей и заставляли петь, широко открывая рты. Единственная песня, которую я помню с тех пор - "Розовый слон". Когда мы пели эту песню, я старалась открывать рот без голоса, потому что очень хотелось плакать - так было жалко слоника.

Потом я училась в школе общей и еще в музыкальной № 57 по классу скрипки. Закончив семь лет музыкалки, я еще год пропела в юношеском хоре Академии Педагогических Наук, класс занятий которого тогда находился в здании школы на Большой Поварской улице, м. Арбатская.

Учась в школе, я ходила на кружок журналистики в Дворце Пионеров на 5-й Парковой ул.. Наша руководительница - Елена Николаевна - интереснейшая женщина. Очень жаль, что сейчас я потеряла всякую связь с ней. Дворец Пионеров уже не тот, что прежде. За годы он претерпел не только потерю кружков и становление новых, но и известный всем период, когда государственные учреждения могли выжить лишь за счет сдачи помещений в аренду, дабы не повышать плату для детей за кружки.

После 8-класса я поступила в лицей при Историко-Архивном Институте (ныне Российский Государственный Гуманитарный Университет). Я, собственно, и не собиралась никуда, но туда поступал Женя Миронов (помните, я говорила, что мы родились с разницей в 15 минут?), а я просто так - за компанию, без подготовки. Сначала сочинение, потом собеседование по литературе, затем тест по истории и собеседование. Преподаватели были строги и обращались на "Вы", здание было солидно своей ветхостью. На месте того старинного здания с солнечными часами на своем фронту, располагающегося на ул. 25-летия Октября (ныне Никольская ул., м. Пл-дь Революции) был маленкий дворик, где Иван Федоров в 1564 году вместе с Мстиславцем выпустил первую руссую датированную печатную книгу "Апостол"... В общем, вернувшись к теме: я прошла этот конкурс с замечательным балом и проучилась в лицее с превеликим удовольствием 3 года.

Учился наш лицей тоже в старинном 3-этажном здании на ул. Забелина, д. 3, м. Площадь Ногина (ныне м. Китай-город"). Как однажды выяснилось к нашему ужасу, по слухам, до революции 1917 года в том здании был публичный дом. Воспоминаний о лицее очень много - и не расскажешь, не зная точно, с чего начинать.

После окончания лицея и получения аттестата о среднем образовании плюс знаний по программе ВУЗа, я поступила на юридический факультет МГСУ (не строительный, как могут подумать некоторые, а социальный университет).

Учась в университете на вечернем отделении, я с первого курса работала - от секретаря до менеджера... В то же время я ходила в Дом Культуры Ильича на Краснобогатырской улице, где сначала просто занималась фольклором, а потом уже и выступала по Москве в фольклорном ансамбле "Калинушка" под руководством Елены Соколовой, в прошлом участницы рок-группы "Маркиза".

* * *

Университет я закончила. Спустя 3 года после этого поступила в аспирантуру, но для защиты моя диссертация не дозрела. Пишу часто для себя. Была практика сочинительства для некоторой газеты. Хорошо было бы объездить весь мир и описать всё это пером и фотографией.

Юлия.